АААААА! Или страсти по ОТП...

Я настолько намаялась с попытками исполнить три заявки разом, что написала об этом фик. Первую главу.Как же сильно я настрадалась, спотыкаясь об собственные гетные ОТП! Фемслешные и слешные так себя не ведут! Пока ждала вдохновения на одну пару, "активизировалась" другая, я неслась писать по ней, ибо сцук, не отпускало, пока не напишу! Причем как назло, вообще не по теме! Причем одна пара вообще сделала свое черное дело: я себя чувствую запертой в поезде с по меньшей мере десятью людьми мое яркое воображение, прекрати!<. Поезд, правда, по вине очень забористой травы другого пейринга где за счет наличия сего транспорта родился обоснуй пейринговать мой ОТП похлеще больше ОТП! Больше ОТП в этом поезде!.

И все они "хотят" по меньшей мере проды. И рейтинга побольше, чтоб ясно было, аки успешно они там отпейринговали друг друга чай заваривали

Но итог плачевен

Я пишу, отвлекаюсь, перепрыгиваю с одного ОТП на другой и в итоге не добираюсь до заявок, пытаясь угодить (ё-маё, реально угодить!) характерам персонажей и пейрингам. А про НЦ-у я лучше промолчу. Или проплачу ибо хочется, но не можется. Подраскидав написанное по пейрингам, вдохновенья на то, о ем хотелось писать раньше уже не остается. Приходится писать по имеющемуся, чтобы оно не мешалось к основному.

P.S.:

Вот она, жизнь интровертная!

Двое суток в одном помещении, а эмоций — вагон, ибо персонажи очень разные, отношения в пейринге — тоже, а я одна и пытаюсь умоститься на собственных массивных 12 стульях амбициях закончить фики. Желательно не ниже R-ки.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

14.03.2014 в 20:49

Пишет  oni-fukucho:

Название: Радужный Хэйан
Автор: WTF Heian ( oni-fukucho)
Бета: WTF Heian ([J]Лэй Чин[/J])
Размер: 2012 слов
Форма: фандомная аналитика
Рейтинг: PG-13



Всем известно, что в Средневековой Японии существовало особое мнение о том, на каких условиях физическая близость между мужчиной и мужчиной считалась бы нормой. Все дело в том, что в монашеской среде существовали свои моральные устои, но совсем иные царили в среде светской. В цене была утонченность и красота, так что особо просветленные эстеты не гнушались вступать в связи и с молодыми людьми. Неужели все было так запущено? В том-то и дело, что нет.
Всем уже костью в горле стоит вездесущая цитата из трактата "Хагакурэ", увидевшего свет многими многими столетиями позже. Младший - принимающий партнер, который просто согревает постель своего наставника...до того срока, как сам не станет мужчиной. В том-то и дело, что только в нежном возрасте мальчики были желанны, исключительно из-за своего фемининного внешнего вида.


Утагава Ёсикадзу (1848-1863), Ушивакамару

Не даром в монастырях существовала много столетий особая система "чиго". Идеальном возрастом такого юного отрока считался период с 7 до 15 лет, что в общем-то кажется нам аморальным только в связи с тем, что мы не берем в учет то, что уже в 8-9 лет те же самые мальчики, только более высокого происхождения, уже делали свои первые шаги по карьерной лестнице при Дворе. Чиго были детьми разного происхождения, некоторые из них были отпрысками высокородных родителей, обучавшимися у монахов, другие же - низкородными, теми, что попросту покупались у родителей и становились прислугой. Чиго отращивали длинные волосы, носили яркую, мирскую одежду, белили лицо и чернили зубы. Все эти очевидные признаки феминизации по сути служили цели оправдания связи с таким мальчиком. Стоит вспомнить, как Бэнкей дает наставление супруге Ёшицунэ, переодетой послушником: если кто-то окажет знак внимания - не надо смущаться, надо принимать ухаживания и только, поминая только о правилах приличия. Ведь если юноша похож на девушку, ведет себя как девушка и даже в постели исполняет роль девушки - вполне вероятно, что можно закрыть глаза на то, что болтается у него между ног. Кстати, кроме внешней привлекательности, эти отроки были утонченно воспитаны, умели слагать стихи, играть на музыкальных инструментах и развлекать монахов. До нас дошло множество трактатов о том, как следует обращаться с чиго, как добиться его благосклонности и даже как правильно засадить. Но не меньше сохранилось и сатирических произведений, высмеивающих развратность монахов.


Иллюстрация из трактата Чиго-но соси. Автор неизвестен, репродукция с оригинала 1321 года

Однако не только монастырскому укладу хэйанские кавалеры обязаны интересом к особам своего пола. Заимствуя все китайское, японцы не могли не обратить свой взор на то, что впоследствии будет названо "нансёку" - мужские краски. С 9 по 14 век по Японии распространились легенды о монахе Кукае, основателе секты Сингон, который якобы привез с собой в 806 году из Китая не только буддийское учение, но и науку соблазнения прекрасных отроков. К слову, и самого Кукая часто рисуют именно таким юным чиго.


Чиго Дайси - монах Кукаи в образе прекрасного отрока. Начало 14 века

В Китае нансёку имело еще более поэтичное название - "наслаждение отрезанного рукава". Откуда такая глубокая метафора? Все просто: жил-был император Айди. И было у него множество юных любовников, из которых более всех он выделял некого Дун Сяня. Дун Сянь стал фаворитом из-за заслуг своего отца и его высокого положения, и в скорости стал неразлучен с императором, почти как небезызвестная госпожа Ян Гуй Фэй. Однажды после бурной ночи со своим фаворитом, Айди дремал, а Дун Сян избрал своим изголовьем рукав самого императора. Вышло так, что император был вынужден уйти по каким-то делам, но ему так не хотелось будить возлюбленного, что он просто обрезал рукав своих одежд.


император Айди и его фаворит Дун Сян

Традиционно сложилось так, что истории об однополой любви никогда не кончались благополучно. Самоубийства, убийства, обман, немилость, разлука - все это было излюбленными ходами авторов китайских романов. К слову, так было не только на бумаге. Китайская династия Хань по некоторым версиям потерпела крах именно из-за чрезмерного интереса ее правителей к молодым людям. Пока императоры развлекались, власть в стране перехватывали евнухи и жены, а заодно их родственники.


Иллюстрация из китайского свитка гомоэротического содержания. 18-19 век


Интересно отметить то, как все это воплотилось ни много ни мало - на страницах самой "Гэндзи-моногатари". Не секрет, что госпожа Мурасаки Сикибу очень любила тролльнуть придворных всяческими едкими замечаниями на счет их жизни. В основном, их личной жизни. Вот и вышло, что толмуд о нежной любви к отлетевшему образу собственной матери оказывается временами не таким уж гетеросексуальным.


Гэндзи и То-но Тюдзё

Например, история о провалившихся ухаживаниях Гэндзи за женой наместника провинции Иё. Уцусэми игнорирует его, пытается напустить на себя холодность, только бы не изменить мужу. Зато ее юный младший брат Когими не только с превеликим удовольствием пытается устроить встречу Гэндзи с сестрой, но и сам утешает его в постели.


Иллюстрация к главе "Уцусэми" из Гэндзи-моногатари. Гэндзи наблюдает за Когими и дамами

Этот пример не единственный. Все главы, посвященные юности Гэндзи просто изобилуют комментариями более старших мужчин о том, как он хорош собой и как притягателен. Словно рефрен звучит "ах, если бы родился он женщиной". Среди высказавших такое мнение отметился и принц Хёбукё, брат Фудзицубо, и Левый министр, тесть Гэндзи. Эти детали как нельзя лучше показывают на практике ту самую негласную грань, отделяющую разврат от эстетического упоения юной красотой. Пока Гэндзи выглядит как подросток - его воспринимают как достойный объект для вожделения. Как только его красота становится зрелой - он становится мужчиной и только.


Обложка Гэндзи-моногатари

Но как же отношения между друзьями-соперниками, Гэндзи и То-но тюдзё? Кажется, здесь Мурасаки Сикибу была солидарна с многими современными фикрайтерами: шипперить, но так, чтобы только японисты вычислили. Чем подкрепить подобное заявление? Хотя бы даже эпизодом с престарелой придворной Гэн-найси-но сукэ, с которой едва ли не шутки ради спят оба друга. Обнаружив полуголого Гэндзи в постели с развратницей, которая годится ему в бабушки, То-но тюдзё смешливо изображает ревнивца, да еще и незнакомого с Гэндзи. Заносит меч - но увы. Друг уже узнал его, хватает за руку и щиплет за кожу. То, что произошло дальше - как будто одна сплошная метафора.


Гэндзи и То-но Тюдзё

"— В своем ли ты уме? Хороши шутки! Дай же мне одеться! — говорит Гэндзи, но То-но Тюдзё вцепляется в его одежды и не отдает.
— Тогда раздевайся и ты - требует Гэндзи, пытаясь развязать его пояс и стянуть с него платье, но То-но Тюдзё упирается: "Нет, ни за что!" Никто не хочет уступать, и в конце концов нижнее платье Гэндзи с треском лопается."

В довершение картины, друзья в спешке уходят от дамы "оба весьма помятые, но вполне довольные друг другом". А позже Гэндзи получает от Гэн-найси-но сукэ стихотворение с упреком, а так же трофеи - его штаны и пояс, который оказывается поясом То-но Тюдзё. Блистательный отправляет пояс его владельцу - и тоже со стихотворением...как ответ на то, что ему был прислана половина его рукава! Если припомнить китайскую историю - складывается впечатление, что Гэндзи успел побывать сэме для брата своей жены.
Но и это еще не все. После смерти госпожи Аои, когда Гэндзи высказывает предположение, не стала ли его супруга ветром или дождем, чтобы остаться рядом, То-но тюдзё думает : "Будь я женщиной, моя душа непременно осталась бы с ним даже после того, как покинула этот мир."


Гэндзи и То-но Тюдзё

Как ни посмотри, отношения не совсем дружеские. Но юность проходит - проходит и дружба, и даже связь, если таковая предполагалась: То-но Тюдзё становится отцом огромного семейства, а Гэндзи по-прежнему ищет утешение своего эдипова комплекса. Еще одно подтверждение негласного закона: как только юноша становится мужчиной, нансёку для него становится запретной и порочной вещью.

Но есть и иной тип взросления. Преображение женоподобного чиго в сурового воина как нельзя лучше можно проиллюстрировать "Сказанием о Ёсицунэ". Пока Ушивака живет на горе Курама - одевается как чиго, белит лицо, чернит брови, играет на флейте. Почти половину повествования Ёсицунэ описывается настоящим бисененом, даже после того, как он сам над собой совершает обряд гэнпуку. Мужественность приходит резко - внезапно читатель натыкается на детали, совершенно чуждые храмовому служке: у Ёшицунэ появляется растительность на лице и его начинают величать исключительно по титулу.


Куниёши. Минамото-но Ёсицунэ

Упоминая литературные образчики отношений между хэйанскими кавалерами, нельзя не упомянуть и один из эпизодов "Исэ моногатари", к котором представляется еще более интересный вид связи между двумя мужчинами высокого положения. Это 37 фрагмент, и в нем нам рассказывают о печальном расставании Ки-но Арицунэ с неназванным юношей, упрекающим его в непостоянстве.

"Из-за тебя я привык
к думам тоскливым.
Не это ли люди,
что в мире живут,
"любовь" называют?" - пишет неизвестный. Комментарии излишни. Известный своей красотой и множеством связей, Арицунэ отвечает:

"Из-за меня, говоришь?..
Из-за того, кто и сам
столь неопытен, что
у людей спросить должен:
что ж такое любовь?"

Есть еще несколько подобных фрагментов в произведении, но так-то они редкость. Предпочитали выставлять напоказ изящные переписки с дамами. Из дружбы и привязанности к мужчине выше ставилась все-таки дружба.


Ки-но Арицунэ, воплощенный на подмостках

Но не только хэйанские кавалеры вздыхают по красоте других мужчин. Трогательна и платоническая привязанность прислужниц к дамам, в свите которых они служат, не менее интересна. Например, в том, как Омёбу принимает постриг вслед за Фудзицубо почти видится трогательная привязанность.


Мурасаки Сикибу (справа) читает императрице Сёси (слева)

Гимн целомудренному юрийному юсту времен Хэйана - это "Записки у изголовья" Сэй Сёнагон. Эта дама на страницах своих записок оставила высокопарное восхваление императрицы Тэйси, которое можно сравнить разве что с тем, что в европе выдавали трубадуры. Ее Тэйси идеальна, в ней нет ни одного изъяна - ни внешнего, ни внутреннего: она утонченно красива, у нее тонкая душа, она ценит красоту каждой мелочи. Эпизоды с упоминанием императрицы читаются почти как признание в любви.


Чиканобу. Сэй Сёнагон при дворе императрицы Тэйси

Недалеко ушла и уже упомянутая Мурасаки Сикибу. От нее сохранилась весьма романтичная переписка с подругой, госпожой Сайсё. И не простая переписка, а подкрепленная изумительными стихами. В "Дневнике" Мурасаки Сикибу можно найти и вовсе трогательные, совершенно личные эпизоды из жизни, проникнутые нежной привязанностью к подруге.

"Возвращаясь от государыни, я заглянула к госпоже Сайсё и обнаружила что она заснула. Голова ее покоилась на ящике с письменными принадлежностями а лицом она уткнулась в многослойные одежды цвета «хаги». А поверх всего – малиновая накидка из необычайно гладкого шелка. Словом, она была прекрасна.
Мне подумалось, что Сайсё похожа на запечатленную картиной принцессу и я потянула за рукав, закрывавший ее лицо.
– Вы как будто пришли из сказки! – сказала я.
Она открыла глаза.
– Что с вами? Нельзя же будить так безжалостно! – отвечала она, слегка приподнявшись.
Румянец, заливший ее щеки, был восхитителен. Случается ведь и так – человек красивый покажется порой еще прекраснее."


Мурасаки Сикибу и Сайсё

Поскольку чувства дам мало кого волновали, привязанности между ними, их утонченность и закономерности так и не стали сюжетом ни для крупных произведений, ни для рассуждения философов и ученых. А увы. Дамы хоть любили друг друга платонически. Если мужчину можно было упрекнуть за нарушение негласного морального кодекса, но женщины, проводившие время по большей части в зафиксированных группках, обитавших на женской половине усадьбы, могли поддерживать любые связи, какие им вздумается - только бы не навлекали позор на хозяина дома и не забывали периодически рожать детей. Более того, нежная и трепетная забота прислужницы о своей госпоже и вовсе становилась предметом восхищения и всячески поощрялась.


Сэй Сёнагон и императрица Тэйси

Вот и получается, Хэйан - эпоха мира, покоя и...невероятной толерантности. Как тут не припомнить и то, что именно в это время особой популярностью пользовались танцовщицы-сирабёси, одетые как мужчины, с мечом за поясом? Вот и получается забавная вещь: Куро Ёшицунэ, которого гайдзинские блоггеры регулярно идентифицируют на гравюрах как "красавицу" или "женщину-самурая", и его возлюбленная - сирабёси Сидзука, которую регулярно те же гайдзинские блоггеры величают "бисёненом". Арт на тему можете посмотреть в нашей выкладке.


Аоигаока Кэйсэй. Сирабёси

Но и этот поистине абсурдный случай - не единственное проявление тяги к кроссдрессингу. Яркий тому пример - занятная книжица, "Торикэбая-моногатари", известная русским читателям, как "Путаница". Напомним сюжет произведения: у некоего высокопоставленного чиновника - двое детей, мальчик и девочка. Но мальчик с юных лет проявляет исключительно фемининные черты, а девочка - наоборот, ведет себя как мальчик. Несчастный отец семейства устраивает фэйспальму и решает вводить во дворец сына как дочь, а дочь - как сына...Дальше комментарии излишни. Автор как будто только цензуры ради спасает героев от порочащих связей, меняет их местами и обеспечивает им гетеросексуальный брак с потомством.


современная иллюстрация к Путанице

Так что наша прекрасная эпоха прославилась не только войной да разрухой половины столичного жилищного фонда. Искренне надеемся, что в связи с нынешними гонениями на всяческие отклонения от гетеросексуальности, правительство не запретит японскую литературу эпохи Хэйан...

---

Раз уж просмотрено

Итак, автор_ка — Женя Любич, песня из фильма "Он — дракон", мне она глянулась так что тащу это прекрасие сюда.

Приобщиться к ритуалу

Раньше не было ни времени, ни земли, ни пыли, ничего – забыли все.
Было небылью, да стало былью, река остыла и вода застыла – ничто.
Время – быстрая река, никого не обойдет.
Ждет невеста жениха, ждет, как часа своего.
В белый цвет облечена, точно в саване стоит.
На покой обречена, свадьбы колокол звенит.
Забирай, забирай, приходи, прилетай,
На века отдана дева юная

@темы: и_вдруг_оно_напишется, кусочки_потенциального_вдохновения

---

Кросоверные сны

Начну с того, что взялась употреблять популярный фендом. И теперь мне снятся кроссоверные сны.

Драгоняга с "Ганнибалом", йопта! Кое-чья Амелл на судилище, но не Собраньи Земель, шоб не казнили противостоит психопату и тут там оказываются еще три дамы которые ложатся на пол и действо окончательно принимает рисовку в духе "опримитивленные иллюстрации книг Варрика". И ток рыженькая, а не с каштановыми волосами Амелл приоткрывет глаз, зная, что избежит страшной учвсти. И тут Ганнибал-Логейн подходит к ней в доспехах с мечом, за спиной — пафосная тень от плаща, вокруг — полумрак. Но вдруг свет падает так, что отражаетсяя от лежащих на каменном узорчатом полу дам, и от плаща и получается... очертание юбки!!! Ну а сидящие в полумраке круглого зала присутствующие начинают над Логейном (теперь уже точно Логейном) ржать. Пафос судилища тю-тю, уже не до того и Амелл поворачивает это дело в свою пользу.

Вот и вся кроссоверная часть моего сна.

Еще во сне нашла обоснуй для ривалманса ж!Амелл/Логейн

Надо будет подумать над этим

@темы: Логейн, Амелл, а_мне_норм, ганнибал лектор, Dragon_age, а_у_меня_такие_сны

---

Кросоверные сны

Начну с того, что взялась употреблять популярный фендом. И теперь мне снятся кроссоверные сны.

Драгоняга с "Ганнибалом", йопта! Кое-чья Амелл на судилище, но не Собраньи Земель, шоб не казнили противостоит психопату и тут там оказываются еще три дамы которые ложатся на пол и действо окончательно принимает рисовку в духе "опримитивленные иллюстрации книг Варрика". И ток рыженькая, а не с каштановыми волосами Амелл приоткрывет глаз, зная, что избежит страшной учвсти. И тут Ганнибал-Логейн подходит к ней в доспехах с мечом, за спиной — пафосная тень от плаща, вокруг — полумрак. Но вдруг свет падает так, что отражаетсяя от лежащих на каменном узорчатом полу дам, и от плаща и получается... очертание юбки!!! Ну а сидящие в полумраке круглого зала присутствующие начинают над Логейном (теперь уже точно Логейном) ржать. Пафос судилища тю-тю, уже не до того и Амелл поворачивает это дело в свою пользу.

Вот и вся кроссоверная часть моего сна.

Еще во сне нашла обоснуй для ривалманса ж!Амелл/Логейн

Надо будет подумать над этим

---

А я тут матерью готовлюсь стать. Матерью-основательницей фендома, то есть

В общем, стихи по "Византии" (2012). Тоже внезапно.



Это в кожу втирается привычкой —

"Сюда привез так подчинись, ну ж, давай!"

Стать вне смертей собой так необычно

Ведь "Женщины не могут создавать!"



Это же вирусом впивалось ей по легким

Когда под ним лежала иль носила дочь.

Дочь хочет быть другой. Охота. Путь далекий.

"Ты шлюхой юной послужила мне на ночь"



Их жизнь так и не получило Братство

И дай бы сил на "Коль убить — зови"

Не так нужны навечно восемнадцать,

Как смертной материнской лишь любви/

@темы: стихи, Византия, фильмы, фанфики, Клара, лаэтанские_записки

---

Еще ассоциация

Я переименовала свою работу в "I see the real you" ибо она похожа на мысли Лисс и слова Денхольда насчет того, что он чувствует к ней. Она, естественно, ему не доверяет, тот пытается убедить её, что белый и пушистый и что у него в маленьком личном гареме любимой наложницей будет
Вот такая ассоциация
Денхольд: I will never give up on you
Лисс: I see the real you
Денхольд: Even if you don't
Лисс: I do, I do

Денхольд: I will never give up on you
Лисс: I see the real you
Денхольд: Even if you don't
Лисс: I do, I do

Денхольд: And I'll show you the road to follow out
Лисс: Keep you safe till tomorrow will
Денхольд:Pull you away from sorrow
Лисс: I see the real you
Even if you don't, I do

Лисс: If you're the one to run, to run
Денхольд: I'll be the one, the one you run to
Лисс: If you're the one to run, to run
Денхольд: I'll be the one, the one you run to

Денхольд: I will never give up on you
Лисс: I see the real you
Денхольд: Even if you don't
Лисс: I do, I do

Денхольд: I will never give up on you
Лисс: I see the real you
Денхольд: Even if you don't
Лисс: I do, I do

Денхольд: And it seems like I've known you forever, I'll
Лисс:Keep you safe for one more night
Денхольд: Need you to know that it's alright
Лисс: I see the real you
Even if you don't, I do

Лисс: If you're the one to run, to run
Денхольд: I'll be the one, the one you run to
Денхольд: You're not the only lonely one
Лисс: I see the real you
Even if you don't, I do

@темы: фанфики, Хоук, DAII, Dragon_age, оригинальные, персонажи

---

Интервью со Стражами

Читаю я тут Armor Bra Burning и вижу

вот это

Кусланд: Я потеряла свою семью :с
Сурана/Амелл: Я потеряла своего лучшего друга и единственный дом, который знала :с
Эдукан: Я потеряла свою семью и дом :с
Махариэль: Я потеряла свой клан, семью и лучшего друга.
Броска: *упархивает на поверхность как птичка* УВИДИМСЯ НИКОГДА, УЕБКИ.

И понесло меня поспрашивать своих стражей, что они думают на этот счет

Солона: Прости, друг, но мир за стенами ждет. Наконец-то! *~* СМЕРТЬ ХРАМОВНИКАМ!!!1!

Ландаин Сурана: я не знаю, что это означает, но я ощущаю какое-то смутное предчувствие, что за этими стенами и есть мое предназначение. О, какой волнительный момент!

Элисса: Мама! Папа! НЕТ!!!!! За что?!
*рыдает и пытается вырваться из крепких объятий Дункана*

Яльгарна Броска: прости, сестра, но мне лучше не здесь. Сдохните, напыщенные задолизатели! Ой, это что, небо? Брр!
Махариэль: СДОХНИ, ДУНКАН!!! Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ С МОИМ КЛАНОМ! С моим кланом, слышишь?! О Митал, зачем же Тамлен пошел туда? Я же просила, просила! Сдыхай, шем!

Табрис: Воган — мудак! Шианни, прощай, сис! КНН!!! Особенно у шемов — куны не нужны! *носит в кармане набор для кастрации*

Яверанга Эдукан: СДОХНИ, БЕЛЕН!!! Орзаммар будет мой!

---

Фракционные войны: утаскиваю баннеры

На самом деле это тайны!





Первое второму не мешает!


Не могу, увы добраться до сей ачивки. Жду подходящего момента.



Да, это страшное признание. Но так и есть. кто б эти намеки читал!

---

Черновик пародийной переделки на "Шумел камыш, деревья гнулись"

Шумел Ярнам и монстры гнулись
А ночка тёмная была
И злой-презлючий там охотник
Всю ночь мочил их до утра...

Из-за звонарщиц вновь вставали
Намять охотникам бока
Не одни бока были намяты
Помят цилиндр их и плащ

Приду я в сон а Кукла спросит
"Как у охотника дела?"
Да среди чудищ мне гулялось
Сюда тропинка привела

А если там бить больно будут
То я приду опять сюда
Распределить все отголоски
Ведь кровь охотнику нашлась

А Кукла плакать ведь не может
Но длань к очам все ж поднесла
"Ох, все ж удачи вам, в охоте
Пусть процветают все дела"

Шумел Ярнам, Миндалька лазил
А ночка с кровью та была
И невезучий там охотник
Пытался выжить до утра

@темы: пародия, стёб, Bloodborne, Бладборн, опять Бладборн, лаэтанские_записки

---

— Что на меня все так смотрят? — У тебя рыльце всё в Бладборне, вытри!

Опять стихи. Опять бладборновсие. Опять часовня Идон и Аделла.

Поинтересоваться хотя бы шапкой

Название: Несовместимо
Фендом:Bloodborne
Персонажи: Аделла, Охотница, упоминается Арианни ведь из-за неё опять сыр-бор
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, драма, фемслэш
Описание: ибо слишком разная у нас по свойствам кровь.

Совершить болезненный фейспалм

Клянусь же Великими, тебя заклинаю я, шарф белый сомну на груди. Кровь её грешную мне не разбавить — запретная.
Охотница, берегись и уйди!

Эмалью-печатью к лицу приклеена улыбочка-маска — о свойствах не ведает? Но низмѐнна при ведьме она у неё.
Не могу обвинить за взгляд потерянный — в Охоте, наверное, ей все тут равны.
Что за грехи под ликом нежным запаянны коль ехидный часовне взгляд отдаёт?

Девки, предавшей тело, кровь грязней этой ревности что во себе могу я найти.
На двоих грязная...
Заберёт, коль сольётся, с чистòго пути.
На двоих общая...
Ну же, подлая, от неё отойди!

@темы: стихи, Охотница, Bloodborne, Арианни, Бладборн, Аделла, лаэтанские_записки, драма

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Скарлетт, миньоны и муженек

Итак,дамы и господа, приветствуем героиню

Нечто претендующее на рецнзию уже здесь, а именно — Скарлетт Оверкилл.
Есть в ней нечто заслуживающее внимания.
Как всегда, по «+» и «-»
1. Целеустремленность
Сколько героинь могут этим похвастаться? Сколько сделали что-либо не за счет внешности? Сколько из них как положительные героини добиваются своего? Ведь злодеек-то среди них больше. Как добилась своего и неугодна внешне то все, плохая, плохая раз об одобрении твоей наружности думать не хочешь!
2. Скарлетт и ее отношенире к своей внешности
А вот тут все полный швах: Скралетт страдает от того же, что и многие женщины до и после нее — не считает себя достаточно красивой. ко-ко-ко, онажеженщина, ей паложена, кококо!
Ладно, не было тогда трудов Вульф, но факт остается фактом: умеющая лететь на ракете, управляться в рукопашном бою и с оружием, летать в турбоплатье, основавшая свою криминальную империю в 13 лет (что тоже «+»)леди Оверкилл все равно переживает о том, как быть самой модной и красивой. Тот же самый нос вспомните: она его ненавидит.
Это однозначно «-» ибо новорит о несовершенстве в ее абсолютной любви к себе. Хотя даже нет, о любви к власти и контролю. И что здесь «-» так это её желание созвучно многим женщинам: контроль своей жизни через внешний облик. Его много, и повторюсь, Скарлетт — не исключение. Ни отношение Херба, ни та же криминальная империя этого не исправили.
Честное слово, обидно.
3. Елизавета
"Классная тетка, но мне нужна ее корона" — бальзам на душу мне. Скарлетт не ругает её, а наоборот, хвалит. Даже несмотря на конкуренцию. И в мультфильме "Давай выпьем" в пабе, еще и "Кто еще хочет поробовать?" там же показывают все это с хорошей стороны. И каплю женской солидарности, и еще одну независимую героиню...
Мелочь, а о-о-очень приятно.
4. Херб и Скарлетт.
С самого начала он вызывал у меня настороженность. Обидно, что Скарлетт дали именно ЛИ, а не сделали самостоятельной, но...
Да, Херб не бесполезен, он работает на процветание общего зла и никто друг друга не попрекнул. Вообще.
Однозначно в «+» решившим так оставить.
И что интересно, так это то, что мои плохие ожидания не оправдались: в конце они остались вместе. Вот она, злодейская романтика, аж вдвоем заморозило их
Да, временами он безалаберен: миньошки от пыток отвлекли, беззаботные экие! И как ему Скарлетт это простила? Вот она, злодейская занятость!
Это даже не «-», а полминуса, хех. Но учитывать стоит.


Едем дальше.
Юмор
Незамысловатый и приятный. Многого мне зачастую и не надо, но поводов для возмущения в основном не нашлось.

Итого:
— Интересная героиня, преодолевшая стереотип о том, что женщина не может в ограбление банка
— Юмор на 8 из 10 с учетом моей нетребовательности к нему
— Не подрывающий ничьих пуканов сюжет
— Внешностью Скарлетт тоже озабочена
— Тест пройдет насилу, ибо реплики малышки и Скарлетт практически односторонние

@темы: minions, миньоны, Scarlett Overkill, Скарлетт_Оверкилл

---

О времени и делах

Ну так уж сложилось, что за последние месяца три на моем профиле появилось 12 работ. Тех, что закончены. Это ощутимая доля моих результатов по публикациям и я не собираюсь останавливаться ибо как ни крути, это мне нравится невзирая на трудности фикбуковского счастья и дороге к нему. Итогом стали несколько ПЧ и куча роящихся идей которые я пытаюсь реализовать ибо творчество может приносить радость в чем я убеждаюсь на собственном опыте.
Но так получилось, что родились и множество околофикбучных затей которые администрация сайта не примет. Например, анекдоты. Анекдоты, которые я пытаюсь придумывать, а не однострочники или что-то подобное. Получать люлей от администрации неохота вдруг там как при Сталинских репрессиях все запишут и меня запомнят?, а подходящие паблики не заинтересованы в этом. И выходит, что нужно это публиковать либо здесь либо в ЖЖ либо на тумбе. И вот тут-то и начинается страшное. Времени не хватает. Ну занятость есть, ну фики пишу, ну в паблосы могу... Но не все сразу. Еще ведь хочется времени и на остальное. Я и так проклятьями в сторону дайри сыплю ибо тут нужно время, на фикбуке нужно время, на паблосы нужно время... И тут еще и тумба/ЖЖ/другой сайт или блог, то есть не продохнуть. И ежели за меня этого никто не сделает то остается дайри и социальные сети которых и так много. Приходится намеренно отказываться в пользу нуждающихся своего времени.
Обидно.



Пс-пс! Хоть с косичками Амелл везет — кадан заплетает, а ей сидеть с похерфейсом. На одну из моих Хоук из одного фика похожа

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

21.03.2015 в 19:12

Пишет  слава цареубийце:

растягивая фленту - 2
пейринг ашаад/шеймус
рейтинг pg-13
авторство Maybethings

песок, камень и серебро

Это место на Рваном Берегу не отмечено ни на одной карте: маленький безымянный клочок земли, где почти ничего не растет, кроме пучков устойчивой к морозам травы. Там Шеймус прогуливается с Ашаадом, оставляя четкие следы на песке, которые вскоре сотрет ветер. Это суровое место, но оно внушает чувство безопасности. Примерно то же Шеймус видит в своем спутнике.

Ашаад тоже не отметил это место на карте.

Шеймус никогда не встречал никого, похожего на кунари: сильного, уверенного и совершенно чуждого вероломству. Он друг не сына наместника Дюмара, а Шеймуса, и принимает его со всеми достоинствами и недостатками. Они говорят о море, о людях, о вопросах религии — по крайней мере, насколько Ашаад готов обсуждать их. Он утверждает, что детальное объяснение Кун — не его роль.

— Есть ли в Кун место для кого-то вроде меня? — спрашивает Шеймус, когда они устраиваются на плоском камне у границы прилива. К счастью, морской ветер и запах соли заглушают все другие, неприятные запахи.

— Что значит «кто-то вроде тебя»? — равнодушно рокочет Ашаад; это ответ, который на самом деле ни на что не отвечает.

— Я... не знаю. У меня столько вопросов и сомнений. Я никогда не смогу быть уверен, как ты.

— Это правда, — Шеймус вздрагивает, хотя знает, что слова сказаны без злобы. — Ты не сможешь быть мной, так же как я не смогу быть тобой. Твой мир рождает в тебе вопросы, но Кун укажет тебе твое место, и тебе надлежит занять его.

— И где я окажусь?

— Там, где ты должен быть.

— Где я должен быть, — эти слова полны надежды и обещания. Он смотрит вверх — на ветреное небо и замки облаков. Они сулят ночной шторм и ясное утро после. — Я думаю, я бы этого хотел.

Ашаад словно обдумывает что-то, запуская пальцы ему в волосы. Шеймус оборачивается.

— Дай мне руку. Левую.

Удивленный, Шеймус подчиняется — и морщит лоб, когда кунари с корнем вырывает одну из длинных серебристо-белых прядей и обвязывает ее вокруг его пальца.

— Э-э, Ашаад?..

— Эта часть меня всегда будет с тобой, какой бы путь ты ни избрал, — ответ предельно честен, и Шеймус опускает голову, пряча глуповатую улыбку, хлопает своего спутника по плечу.

В этот миг он решает, что снова сбежит.



Несколько дней проходят спокойно, пока Шеймус находится среди кунари в их лагере. Хотя он недалеко от дома, он ощущает себя в другом мире — словно распахнул дверь в чужой дом и обнаружил, что тот принадлежит ему. Свободные антаам иногда разговаривают с ним. Ему нравится, как они постепенно узнают друг друга. Кунари довольно много говорят на своем языке, и их слова — словно раскаты грома: глубокие, резкие и странно приятные для слуха. Сама суть Шеймуса упивается чувством странной причастности, и он — часть чего-то большего.

Однажды вечером он отправляется на свою обычную прогулку с Ашаадом по их маленькому клочку земли. Свет внутри ослепляет его, и он не видит ни следов, еще не стертых ветром, ни странных теней, таящихся за скалами. Но Ашаад видит — и отталкивает его одной рукой. Стрела прорезает ясное синее небо и вонзается в песок у их ног.

Зимы нападают, словно волки или ветер: хладнокровно, жестоко, безжалостно. Двое хватают Шеймуса, заламывают ему руки за спину. Он вскрикивает, и Ашаад устремляется к нему, но Джинни атакует кунари со спины и перерезает ему горло, как жертвенному быку.

Ашаад падает, не издав ни звука, но до последнего он смотрит на Шеймуса.

И Шеймус до последнего не отводит взгляда, от потрясения нет слез — как и его самого.



Шеймус добирается до дома в сопровождении Хоука и сразу оказывается втянут в очередной спор с отцом. Наместник испуган, слаб и слеп, и неужели он ожидал, что отец послушает его? Как глупо с его стороны. Шеймус не уверен, когда его отец перестал слушать, что он говорит, но это случилось несколько лет назад.

Когда их гость уходит, Шеймуса отсылают в его комнату, пристыдив, словно восьмилетнего мальчишку. Он подчиняется, и старые обиды снова скребут сердце — так прилив вышвыривает мусор из океана обратно на берег.

Удобная, отделанная дорогими тканями, его комната кажется более чужой, чем его соломенный тюфяк и простое покрывало в лагере кунари. Тяжело будет уснуть, хотя он знает, что и его телу, и его разуму нужен отдых. Не сейчас, говорит себе Шеймус, не сейчас, и нетвердой походкой идет к чаше с водой, чтобы умыться. И тогда он находит прядь волос Ашаада, все еще обвязанную вокруг его пальца; сражение окрасило ее в алый.

Горе вонзает в Шеймуса свои клыки, наполняя глаза слезами. Его жажда близости стала приговором для Ашаада; Ашаад, который никому не причинил зла, был хладнокровно зарезан. Убит — из-за него.

Подобное не должно случиться снова.

С утра Шеймус просит слугу просушить его подушку на солнце, и наместник становится невольным свидетелем этой просьбы.

— Что случилось? — спрашивает он с притворной заботой.

— Мне приснился кошмар прошлой ночью, — бормочет Шеймус.

Губы отца вытягиваются в сухую тонкую линию, и он не говорит ничего.



Кольцо, тонкий серебряный ободок, который дороже золота, никогда не покидает его.

Где-то между сражениями, притворством и лицемерием он снова становится сыном наместника Дюмара, а не Шеймусом. Он зачитывается книгами, как одержимый, тайком берет размышления Дженитиви о Кун с полки, на которую отец никогда не заглядывает. Он начинает заниматься фехтованием, хотя ему и не удается достигнуть в этом особенных успехов. Он проводит годы, затаившись, ожидая, учась, и с каждым днем его сердце все сильней и сильней стремиться к Дому Приливов.

Шеймус по-прежнему гуляет по их клочку земли на побережье, но все реже и реже и с каждым месяцем.

На нем его кольцо, когда он убегает из дома в последний раз — однажды утром, когда улицы тихи и пусты перед рассветом. Оно на нем, когда он появляется перед антаан, которые охраняют границы лагеря. Оно на нем, когда приходит письмо, в котором говорится, что наместник Дюмар хочет поговорить со своим сыном в церкви. Оно на нем, когда мать Петрис дает ему чашку горячего чая, стоит ему прийти под высокие холодные своды ее владений.

Оно на нем, когда чай обжигает его горло, но это не тот ожог, какой бывает от слишком горячего напитка. Последнее, что он видит, оседая на холодные каменные плиты — злая кривая улыбка Петрис; последнее, что он чувствует — ужас от осознания, что они используют его против кунари. Его народа. Он не видит, как Хоук бросается к нему, не видит и того, как один Стен приходит за ним.

Его последняя мысль — молитва без слов, повторяемая снова, и снова, и снова — что они уцелеют. Они должны.



Шеймус внезапно распахивает глаза. Все вокруг залито светом. Он ожидал темноты, а не моря, ветра и облаков.

И прибрежной травы.

Он поднимается оттуда, где лежит, влажный песок налипает на его рубашку. Шеймус стряхивает его, оглядываясь по сторонам, окруженный знакомыми скалами и песчаными грядами, на которые накатывает прилив. Небо чистое, воздух пахнет недавно умывшим землю дождем — и чем-то еще, мускусным, очень знакомым. Он не один.

Ашаад неслышно подходит сзади и кладет руки ему на плечи. Его ноги босы, на горле никаких следов, а боевая раскраска такая яркая, словно была нанесена только что. Смерть исцеляет все раны — тогда почему сердце Шеймуса пытается вырваться из груди, разбив клетку ребер?

— Шанаидан, — говорит Ашаад. — У тебя есть кое-что мое.

— Я... О, да, — Шеймус смотрит на свою левую руку, прядь волос на которой блестит ярче, чем когда-либо в жизни. Он с некоторым трудом стягивает ее с пальца и бросает в протянутую ладонь Ашаада. Кунари кивает и накрывает ее пальцами. В следующее мгновение локон исчезает, но это не вызывает в Шеймусе протеста.

— Ты... ждал здесь? — спрашивает он, все еще сбитый с толку.

— Я не был целым. Я не мог покинуть это место.

— О, — это самый слабый и отчаянный возглас, который когда-либо покидал его губы. — И... теперь ты сможешь уйти?

— Я решил не уходить, — Ашаад смотрит на океан, а затем снова на Шеймуса. — Я ожидал не возвращения кольца, виддатари.

— О, — говорит он. И восклицает, когда приходит осознание: — О!

Они сидят вместе на плоском камне у линии прилива, когда солнце садится. Киркволл — лишь далекое воспоминание, отрезанное свежими запахами океана и ветра. Шеймус опирается о плечо Ашаада, и вскоре чувствует, как могучая серая рука обнимает его. Он сильный. Надежный. Настоящий. Шеймус порывисто прижимает руку возлюбленного к губам, целуя широкую рельефную ладонь, и оказывается вознагражден грубоватыми мозолистыми пальцами, погладившими его подбородок.

— Ашаад, где мы на самом деле? — спрашивает он, когда на небе начинают зажигаться звезды. Для него это Путь Создателя и Виверн, для Ашаада — Валокас и Атааши.

Ашаад отвечает задумчиво, но уверено:

— Мы там, где должны быть.

---

Вместо предисловия

Мне всегда казалось, что подобный дневник — это скорее авторская визитка если указываешь его на фикбуке. Тут не пишут о трудностях, тут скорее рекламируют свое творчество. Такая избирательность не располагает к частым публикациям и потому я ничего не обещаю. Времени и дел у меня хватает, а такой дневник точно детище которое как и сообщество а не помидоры на грядках, если вы подумали надо растить. Процесс энергозатратный, ресурсозатратный, а в полной мере не сделаешь. Поэтому не удивлюсь если я это дело заброшу вне фикбучно-творческой надобности.
мне мои силы еще нужны.