Кто любит юст своего Хоука по ОЖП? Я.
Кто в смачно описывает его
защемившиеся невзаимностью яйки лютейшее "ну почему она не моя любовница?" и в красках обожает рассказывать про его Великий Облом? Я!
Потому что достали уже расписывать пейринг с протагонистом как высшее благо, свалившееся на голову ОЖП в виде пейринга с обязательно, слышите! "Вяликой Любовью" с инициативой строго (низзя, ита жи деввушшка!) исходящей от далеко не лапочки м!ГГ плюя на то, что у героини свои планыКто вдохновляется четким и непреклонным отказом ОЖП Хоуку? Я!!!
Кто с радостью запилит про них кучу фичков с драмой-болью-тленом? Я, конечно!
Но вот вышло это в нетривиальной форме. С намеками на стихи, но с зверски убитыми и замученными размером и ритмом.
И с произвольными множественными переносами строчек.
Я опять страдаю: выкладывать или ну его, все равно всем насрать и никто читать не будет (как и всегда)
Ну а пока — держите пичку и темки. Как-нибудь сюда написанное положу.
А вот и результаты моего труда
— Какая самая желанная для него женщина?
— Так и не доставшаяся.
Одна из расхожих сплетен о Защитнике,
популярная среди киркволльской знати
Она ему не достанется.
Можно просить, угрожать, попытаться управлять... Но ее бесит один неравнодушный взгляд даже если он в сторону.
Но... Правило то (больше для нее) непреложное.
Она. Ему. Не достанется. С чего бы ей так ему возражать? Он хорош не только собой. Обаятелен. Щедр. Ласков. Юморит, если надо. Многим же нравится.
Она мелкая. Противная. Тощая.
Но ему не достанется. А значит, они снова поссорятся.
Смотреть бы на нее пореже, да не получается.
Ну а Варрик сболтнет "точно птичка невольная". Щурит глаза — все запишет.
Рваный берег. Он у моря лежит.
Садится на грудь. Недовольная. Его грубостью вновь недовольная. Откидывает за спину небрежную косу, та взлетает за спину точно птица вольная. Но стоит ей наклониться и засмотреться ему в лицо пристальней как рот его точно смолой заливается той смоле легко, за секунду легко застывается сковав всю пустоту меж зубов: настолько сильно раздражение-бред, он так заставляет сцепить от раздражения зубы и шипя, едва похрипывая, выдыхать ей почти в губы "Не-на-ви-жу!". Для нее это лишь пустой шум.
Она склоняется. Ближе. Намного ближе. Тянется вниз ворот тончайшей рубахи. Звякает на цепочке кулон с цыплячьей шеи (и все — ненарочно!). Видны два с горошка величиной соска. И взгляд. Очень колкий. Как будто с пощечиной на лицо уже опустилась рука. И вдавить бы ей большой палец прямо под ребра сжимая на талии остальные - четыре так сильно стараясь сдержаться что получится нежно вместо гадости мерзкой и небольшого щипка. А значит он — побежденный без объявленных войн и кладет большую ладонь, чтоб вверх вести, к ней на мягкий живот.
Она ненавидит его. За неравнодушие. За настойчиво выказываемое "ну будь же уже со мной". И он ее - тоже. Но его ненависть иная. Все по-другому. Не такая жгучая, не так дурацки простая. Абсолютно. Не. Так. Из невзаимности прорастает.
"За что, ну за что ты никак не досталась мне?"