— Ты такой большой, — тихо сказала Лавеллан, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Инквизитору было страшно, но близость такой огромной живой скалы успокаивала. Правда, на лице Быка отразилось беспокойство, тут же выразившееся в вопросе: — Ты боишься меня? Не надо. Лавеллан покачала головой и, поддавшись порыву, прильнула к Быку, прижимаясь к его груди. Обнажённая кожа была горячей и грубой, а глубоко под ней чувствовалось биение сердца, отдававшееся размеренными толчками. Ей давно хотелось его услышать — удостовериться, что кунари и правда живой, а не высеченный кусок камня. Тонкие пальчики скользнули по плечу к предплечью, затем к кисти. Ладони соприкоснулись, но миниатюрная ладошка эльфийки просто потерялась на фоне мощной руки Быка. — Нет. Не тебя. Но ты же защитишь меня, правда? Эльфийка сдавленно охнула от неожиданности, когда кунари немного наклонился и подхватил её одной рукой, поднимая над землёй. Это было приятно — оказаться на одном уровне, лицом к лицу, и Лавеллан сама не заметила, как потянулась навстречу Быку. Это было выше её сил, не попробовать провести пальцами по скуле, коснуться губ и очертить их контур, чтобы затем, осторожно и неуверенно, потянуться к ним своими. — Всё, что ты пожелаешь, — словно подтверждая мысли Лавеллан, ответил Бык. Крепче прижав эльфийку к себе, кунари сощурился от удовольствия, чувствуя, как чужие руки обхватили за шею, робко потянувшись к рогам. Лавеллан покраснела, но прекращать и не думала, чувствуя себя маленькой девочкой, которая добралась до запретного. На ощупь они были твёрдыми и совершенно не гладкими, а ещё за них было удобно держаться и притягивать к себе Быка, требуя нового поцелуя. И даже не одного...